«Один пояс — один путь»

ЧЕГО ЖДАТЬ ОТ ЗЕРНОВОЙ СДЕЛКИ МЕЖДУ РОССИЕЙ И КИТАЕМ?

При этом, по словам лидера инициативы «Новый сухопутный зерновой коридор» Карена Овсепяна, Россия «совершенно точно с лихвой замещает выпавшие объемы украинского экспорта за счет Сибири и Дальнего Востока». Карен Овсепян также рассказал, что в конце ноября — начале декабря на встрече глав правительств России и  Китая будет подписан межгосударственный договор о «Новом сухопутном зерновом коридоре». Благодаря «Забайкальскому зерновому терминалу» эта инициа тива позволит увеличить экспорт российского зерна в  КНР до 8 млн т в год, который в дальнейшем, за счет строительства новой инфраструктуры, планируется довести до 16 млн т.

ОБОЗНАЧЕНО НАМЕРЕНИЕ

Генеральный директор аналитического агентства «ПроЗерно» Владимир Петриченко в разговоре с Agroreport отметил, что подписанный контракт пока больше соглашение о намерениях. «Сколько точно Россия может отгрузить в ближайшее время — сказать пока невозможно. Это процесс долгий и сложный. И связан он даже не столько с логистическими возможностями, сколько с требованиями китайской стороны к качеству российской агропродукции и, в частности, зерна. Эти требования достаточно жесткие и доходят вплоть до мониторинга ситуации на российских полях. В обозримой перспективе объем будет регулироваться спросом и возможностью его удовлетворения отдельными регионами», — отметил Владимир Петриченко.

С тем, что заключенная сделка пока является намерением, согласен и руководитель крестьянско-фермерского хозяйства из Воронежской области Никита Токмаков: «Как фермер я воспринимаю это именно как намерение поставить в определенный срок определенный объем зерна. Сказать, что прямо завтра в Китай пойдут эшелоны и пароходы, груженные российским зерном, нельзя. Но в любом случае намерение делать шаги навстречу друг другу можно рассматривать в позитивном ключе. Поставки российской агропродукции в Китай растут, но все равно это еще пока небольшой объем в структуре общего экспорта, а в структуре китайского импорта и вовсе крохи. Тем не менее дело движется»

Скорее всего, продолжает Никита Токмаков, экспорт зерна в Китай положительно повлияет на цены для фермеров, работающих в восточных регионах — в Сибири и на Дальнем Востоке: «Раньше были сложности с экспортом из регионов, находящихся за Уралом. Сейчас для них открываются новые возможности. Тем более что там совместно с азиатскими коллегами планируется строительство новых терминалов и транспортных хабов».

ЛОГИСТИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ

Сейчас снимаются важнейшие препятствия на экспорт зерна в Китай, говорит профессор кафедры экономики РАНХиГС Санкт-Петербург Елена Жиряева. «Малая пропускная способность Восточного полигона увеличивается за счет более гибкой логистики — решена проблема разноколейности железнодорожных путей, построены линейные элеваторы. Новый зерновой коридор—хороший пример того, как работает китайская инициатива „Один пояс — один путь“», — отмечает эксперт. 

Кроме того, в 2022 году на границе с Китаем был запущен Забайкальский зерновой терминал, а также создана сеть линейных элеваторов на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке. Строится сеть группой компаний, входящих в «Новый сухопутный зерновой коридор», — с господдержкой. 

Российско-китайская торговля зерновыми и масленичными культурами в последние годы испытывала сложности. Они были связаны в том числе и с тем, что доставка морским транспортом была затруднена изза проблем со страхованием российских сухогрузов. А сухопутные пути ограничены пропускной способностью существующей логистической инфраструктуры—начиная с железнодорожных путей и заканчивая наличием перевалочных зерновых хабов, отмечает в разговоре с Agroreport директор Института экономики и финансов ГУУ Галина Сорокина. «Важно, что сейчас предусматривается развитие сухопутной транспортной инфраструктуры, что, с одной стороны, требует высоких инвестиционных вложений, с другой — позволит сбалансировать товарные потоки и структуру товарооборота между Россией и Китаем. Сейчас экспорт из России в Китай в большей мере ориентирован на нефтегазовую отрасль, которая в основном проходит трубопроводными путями, объемы поставок других товаров, в том числе древесины, не позволяют сбалансировать транспортные потоки в связи с увеличивающимся год от года потоком товаров из Китая. Поэтому развитие сухопутных путей с одновременным строительством товарных логистических хабов позволит повысить эффективность внешнеторговых операций с Китаем, тем более что в бюджете страны на 2024 год предусмотрены средства на внешние кредиты, ориентированные на развитие инфраструктурных проектов», — говорит Галина Сорокина.

ВЛИЯНИЕ НА ЦЕНЫ

«Не думаю, что данная сделка в обозримом будущем как-то повлияет на внутренние цены на зерно, так как баланс спроса и предложения на внутреннем рынке она не изменит. В КНР благодаря „Забайкальскому коридору“ сначала планируется увеличить поставки до 8 млн т зерна и потом довести эту цифру до 16 млн т благодаря строительству новой инфраструктуры. Урожай по итогам 2023 года ожидается на уровне 140 млн т зерновых, поэтому объемы экспорта в КНР в общем объеме урожая — менее 5%, они вполне смогут заменить те объемы, которые Египет решил закупать не у России, а у Франции», —отмечает в разговоре с Agroreport аналитик Freedom Finance Global Владимир Чернов.

Кроме того, правительство располагает несколькими инструментами для удержания внутренних цен за счет регулирования экспорта. В отношении зерна используются плавающие экспортные пошлины, тарифные квоты, вводились даже запреты на экспорт, напоминает Елена Жиряева.

Более того, цены могут подняться, не исключает Галина Сорокина. «Новая зерновая сделка позволит разгрузить заполненные благодаря двум годам высокого урожая элеваторы, тем самым повысив цены на зерно, которые из-за повышенного предложения опустились так низко, что Минсельхоз был вынужден рекомендовать производителям установить минимальную цену продажи зерна на внешнем рынке. На внутренний рынок зерна эта сделка вряд ли окажет значимое влияние, так как большая доля в закупке зерна у Китая принадлежит сое. Плюс ко всему сделка в основном ориентирована на производителей Сибири и Дальнего Востока, продажа зерна которыми через морские пути Средиземноморья усложняется транспортировкой внутри страны», — полагает эксперт.

Но есть и возможные минусы. Среди них — фиксированная сумма сделки. Через несколько лет ситуация на мировом рынке продовольствия может измениться кардинально. Возможно, мировые цены на зерновые культуры вырастут, тем более что сейчас они находятся на минимумах за последние три года, добавляет Владимир Чернов. 

ВОПРОСЫ — В ДЕТАЛЯХ

При всех очевидных плюсах в виде развития АПК и транспортной инфраструктуры восточного направления все же остаются вопросы относительно деталей реализации сделки. «Сможем ли мы в условиях дефицитного федерального бюджета 2024–2026 годов оперативно модернизировать экспортно ориентированную инфраструктуру движения зерна? За счет каких кадровых резервов будут вводиться в оборот миллионы гектаров неиспользуемых сельскохозяйственных земель — очевидно, необходимых для заявленных прогнозных объемов поставок», — задается вопросом в разговоре с Agroreport экономист Сергей Гатауллин.

Предприниматели, знакомые с китайскими переговорщиками, не сомневаются в незамедлительном применении штрафных санкций при нарушении с нашей стороны условий поставки, добавляет эксперт. Что касается цен на внутреннем рынке, то механизм их регулирования с учетом глобальной рыночной конъюнктуры, волатильности рубля и других факторов должен быть предусмотрен заблаговременно, отмечает Сергей Гатауллин.

Еще один вопрос касается финансовых расчетов — в целом за российский агроэкспорт и не только с Китаем.

«Если предположить, что российские банки не подключат к системе SWIFT, то в международной торговле России необходимо разрабатывать собственные финансовые механизмы. Действия иностранных регуляторов ограничивают действия Российской Федерации в долларах и евро, а торговля в национальных валютах имеет ряд проблем. Например, при торговле в национальных валютах с Индией в стране зависла большая доля финансовых резервов в рупиях, что требует совместных проектов внутри страны и может быть не очень выгодно России», — говорит Галина Сорокина.

Вторым значимым барьером для финансов является логистика. Существующие логистические пути в азиатском направлении обладают ограниченной проводимостью, что создает проблемы с транспортировкой грузов. Плюс вопросы со страховкой судов. «В связи с тем, что крупнейшие страховые агентства морских транспортировок принадлежат британцам и американцам, стоимость страховок российских судов или судов с российскими грузами значительно выше аналогичных перевозок европейских грузов, что снижает конкурентные преимущества России. Оптимальным видится не только согласование единой валюты БРИКС, но и создание структуры по страхованию морских грузов», — говорит Галина Сорокина.

В нашем основном продукте экспорта — пшенице — растет политическая составляющая. Также увеличивается концентрация доли рынка у ключевых игроков-экспортеров, в том числе за счет портовой инфраструктуры, добавляет Павел Конев, директор по IT и инновациям компании «Доставка морем». При этом, продолжает он, пшеница не является супермаржинальным продуктом для экспорта из-за конкуренции на международном рынке и рисков, связанных с развитием санкционных ограничений. «Однако санкционное давление, возникшее в 2022 году, было успешно преодолено силами самих экспортеров при активной поддержке государственных институтов. При этом возросли расходы на фрахт и страхование судов, которые мы стараемся разделять с покупателями, по возможности контролируя наши FOB-цены. Также появились сложности с расчетами за поставляемый товар. Здесь мы решаем вопросы двумя путями: переводим расчеты в валюты основных покупателей

 с возможностью завести эти средства обратно к нам в рублях, а также готовим платформу для биржевых торгов с автоматической конвертацией платежей в рубли с возможностью снижения или отмены пошлин для дружественных стран и отдельных категорий товаров», — говорит Павел Конев. 

ПЕРСПЕКТИВЫ АГРОЭКСПОРТА

Совокупный объем российского агроэкспорта по итогам 2022 года составил 41,6 млрд долларов, превысив показатель 2021 года на 12,2%. Это хороший результат, отмечают эксперты. На него повлиял рекордный урожай зерновых и масличных культур, а также быстрая адаптация бизнеса к санкционному давлению. 

«На первое место по итогам года вышел Китай, нарастив экспорт сельхозпродукции на 44% в стоимостном выражении. Китай остается лидирующим импортером российского рапсового масла, мяса птицы, говядины, соевых бобов, овса, семян льна, он также вышел на первое место среди покупателей российского меда и льняного масла. Экспорт рапсового масла увеличился в два раза в физическом выражении, почти 70% всего российского экспорта рапсового масла пришлось на Китай», — говорит Павел Конев.

Из крупных покупателей больше всего нарастила объемы закупки российской сельхозпродукции Белоруссия: на 51%, до уровня 2,8 млрд долларов.

Основную долю в стоимостном объеме по итогам 2022 года традиционно занимает экспорт зерновых: 32,3%. Далее следуют масложировая продукция (21,9%) и прочая продукция АПК (14,6%). Рыба и морепродукты занимают 14,2%, продукция пищевой и перерабатывающей промышленности — 12,7%.

«При этом ограничительные меры, например в виде пошлин, стимулируют развитие продуктов переработки и сохранение добавленной стоимости внутри страны. Так, максимальный прирост экспорта по товарным позициям наблюдался именно по продуктам переработки культур с демпфером или запретом на экспорт. В натуральном выражении», — отмечает Павел Конев.

По самой крупной категории экспорта, зерновым, основным драйвером роста была пшеница, традиционно наш основной экспортный продукт, порядка 80% в объеме экспорта зерновых. Всего за сельскохозяйственный сезон-2022/23 экспорт зерновых вырос почти в полтора раза — до рекордного показателя 60 млн т.

Основным импортером российской пшеницы традиционно выступала Турция, которая является перевалочным пунктом для дальнейшего транспорта зерна или его переработки в мукомольную продукцию. Россия закрывала порядка 70% потребностей Турции в импорте пшеницы.

«При этом за 2022 год мы существенно нарастили поставки в Египет, Пакистан, Судан, Ливию, Кению и Оман, за год став ключевым экспортером пшеницы с долей свыше 70% для этих государств. Саудовская Аравия возобновила покупку российской пшеницы 

с сезона-2020/21, и за три сезона мы нарастили поставки в эту страну до 2,3 млн т», — говорит Павел Конев.

При достаточно серьезных изменениях в объемах и конечных точках маршрута российского зерна и агропродукции основными пунктами отправки в сезоне-2022/23 по-прежнему были глубоководные порты Новороссийска и порты Азово-Черноморского бассейна, в которых концентрировалось более 90% всех объемов перевалки.

Что касается перспектив, то Россия традиционно является крупнейшим экспортером зерна, и эта продукция будет востребована долгое время не только в бедных странах, но и в странах с высоким достатком, говорит Галина Сорокина. Вторым товаром, который Россия может поставлять с избытком на мировой рынок, является свинина. Эта продукция особенно востребована в странах восточноазиатского региона, обладающего высоким экспортным потенциалом. И наконец, развитие производства молочной продукции может стать основой для создания задела по производству и популяризации российских сыров и кисломолочных продуктов. Рыбная промышленность, особенно в условиях экологических сложностей Японии, также позволит России стать лидером на мировом рынке. «Можно рассмотреть и возврат к традиционному в царской России экспортному товару — грибам. Это пока не развитая в современной России отрасль, но она может вернуть былые позиции для гурманов», — обращает внимание Галина Сорокина.

Ставку в ближайшие годы стоит сделать на продукты переработки. Потенциал имеет и масложировая, и мясная продукция. Особенно на рынках Китая и Индии.

«Переориентация поставок на Китай, Индию, Ближний Восток, африканские страны требует строительства новых логистических центров, транспортных артерий и обновления старого и приобретения нового подвижного состава. Ключевую роль также играет факт формирования новых маршрутов. Однако это требует времени. Для устранения барьеров возможен запуск ряда ГЧП-проектов, в рамках которых бизнес совместно с государством оперативно сформирует необходимую инфраструктуру для поставки товаров», — отмечает доцент Финансового университета при Правительстве РФ Ольга Борисова.